Ривендж вспомнил о температуре твари, что стояла у ворот. Пятьдесят градусов — это не вампир и не человек. Это нежить.

Сделав укол, Ривендж подождал, пока зрение придет в норму, а тело потеряет чувствительность. Потом оделся теплее, взял трость и вышел из дома.

Зетист вошел в «Зеро», ощущая, что следом, как сырой туман, тянется обеспокоенный Фури. Хорошо, что близнеца можно было игнорировать, иначе отчаяние стало бы просто невыносимым.

«Ты совсем ослаб».

Что ж, это легко исправить.

— Жди меня в переулке, — кинул он брату. — Вернусь через двадцать минут.

Не тратя времени, он подцепил в клубе первую попавшуюся шлюху с заколотыми наверх волосами и поволок наружу. Красотка так набралась, что ей было глубоко плевать на его шрам и размеры. Она с трудом фокусировала взгляд.

Когда они вышли в переулок, девица захохотала.

— Ну, и как ты хочешь? — спросила она, пританцовывая на шпильках. Потом споткнулась и, с трудом удержав равновесие, поежилась от холода.

— Похоже, ты любишь жесткий секс. Что ж, мне не привыкать.

Зет развернул ее лицом к кирпичной стене и прихватил за шею. Когда шлюха, глупо хихикая, начала вырываться, он быстро ее успокоил. На память пришла череда женщин, из которых он пил вот уже много лет. Так ли уж хорошо он чистил им память? Не является ли он им во сне, донимая ночными кошмарами?

Черт, он использовал их. Именно использовал. Как Хозяйка в свое время использовала его.

Единственное различие — в том, что у него не было выбора.

Или был? Сегодня можно было использовать Беллу — она сама этого хотела. Но если бы он напился ее крови, им стало бы труднее расстаться. А именно к этому шло.

Она не хотела быть отомщенной! А он, в свою очередь, не мог успокоиться, пока этот лессер разгуливает где-то поблизости…

Кроме того, больно было смотреть, как Белла разрушает себя, пытаясь любить недостойного мужчину. Придется ее отпугнуть. Она заслуживает счастливой и беззаботной жизни. Длиной в тысячу лет. Чтобы каждый день начинался с радостной улыбки. И чтобы рядом был достойный супруг, которым можно гордиться.

Несмотря на то, что он ее пометил как свою женщину, желание сделать ее счастливой пересилило инстинкт собственника.

Проститутка заерзала.

— Папочка, мы займемся этим, или как? Мне уже не терпится.

Вампир обнажил клыки и подался назад, чтобы впиться ими в вену.

— Зетист… Нет!

Он обернулся на голос Беллы. Распахнув от ужаса рот, девушка стояла посреди переулка всего в пятнадцати футах от них.

— Нет, — хрипло повторила она. — Не делай этого.

Первым желанием было наорать на нее и немедленно загнать домой. Но потом Зет сообразил, что имеет реальный шанс разорвать связывающие их узы. Быстрая ампутация, много боли — зато Белла пойдет на поправку. Чего не скажешь о нем.

Шлюха повернула голову и заверещала от радости:

— Она будет смотреть? Пятьдесят баксов сверху.

Когда Зетист прижал женщину к кирпичной стене, Белла схватилась рукой за горло. Боль в груди была так сильна, что стало трудно дышать. Видеть его рядом с другой… С проституткой? У которой он собирается пить кровь. И это после того, что было прошлой ночью?

— Пожалуйста, не надо, — попросила она. — Возьми лучше меня.

Зет развернул женщину, чтобы им было лучше друг друга видно. Потом обхватил ее за грудь. Проститутка рассмеялась и, прижавшись к нему плотнее, заелозила бедрами.

Белла умоляюще протянула руки:

— Я люблю тебя. И не хотела оскорбить перед Братством. Пожалуйста, не делай этого, чтобы меня проучить.

Зетист уставился ей в глаза. Страдание в его взгляде смешалось с безысходным отчаянием, но он все же обнажил клыки… и вонзил женщине в горло. Когда он сделал первый глоток, Белла вскрикнула. Шлюха дико заржала.

Белла попятилась назад. Не отводя глаз, Зет пристроился поудобнее и стал жадно пить. Не в силах вынести это зрелище, Белла дематериализовалась в единственное место, где ей хотелось очутиться.

В свой родной дом.

Глава 38

— Преподобный хочет вас видеть.

Фури оторвал взгляд от стакана сельтерской, которую только что заказал. Над ним завис вышибала «Зеро». Огромный мавр излучал тихую угрозу.

— Интересно, зачем?

— Вы наш уважаемый клиент…

— Вот и оставьте меня в покое.

— Это значит — «нет»?

Фури поднял бровь.

— Да, это значит «нет».

Мавр исчез и вернулся с подкреплением: двумя такими же великанами.

— Преподобный хочет вас видеть.

— Это я уже слышал.

— Немедленно.

Фури вылез из-за стола только по одной причине: эти трое определенно собрались вынести его на руках, а привлекать лишнее внимание, давая им по лапам, не слишком хотелось.

Войдя в офис Преподобного, он сразу понял, что хозяин не в настроении. Хотя к этому было не привыкать.

— Проваливайте, — проворчал вампир, поднимаясь из-за стола.

Как только комната опустела, он снова уселся в кресло, фиолетовые глаза впились в лицо Фури. Тот автоматически отвел руку за спину, поближе к кинжалу, спрятанному за поясом.

— Никак не могу забыть нашу последнюю встречу, — сказал Преподобный, массируя виски длинными пальцами. Верхний свет подчеркивал его высокие скулы, тяжелую челюсть и широкие плечи. Гребень недавно подстриженного «ирокеза» выступал на бритом черепе на два дюйма.

— Да… Все размышляю о том, что ты знаешь мой маленький секрет. И от этого как-то не по себе.

Фури слушал вампира молча, раздумывая, к чему тот ведет.

Преподобный откинулся в кресле и закинул ногу за ногу. Его дорогой костюм распахнулся на широкой груди.

— Представляешь, что творится? Я же все время на взводе.

— Попей успокоительного. Все как рукой снимет.

— Предложи мне еще покурить. Ты ведь предпочитаешь красный дымок?

Он взъерошил «ирокез» и растянул губы в коварной ухмылке.

— Да, я определенно не чувствую себя в безопасности.

Верилось в это с трудом. Парень окружил себя смышлеными головорезами, маврами, да и сам не походил на беззащитное создание. Кроме того, у симпатов в любом конфликте было очевидное преимущество.

Преподобный перестал улыбаться.

— Я подумал: может быть, ты откроешь свой секрет? Тогда мы в расчете.

— У меня нет секретов.

— А вот и врешь… Брат.

Преподобный приподнял уголки рта, но глаза остались холодными.

— Ты ведь член Братства. Ты и остальные бугаи, с которыми вы ходите вместе. Тот, что с бороденкой, пьет мою водку. А тот, с раскроенной физиономией, сосет моих шлюх. Не знаю, зачем вы таскаете с собой человека. А впрочем, хрен с ним.

Фури пристально посмотрел на него через письменный стол.

— Ты только что нарушил главное правило нашей расы. А впрочем, глупо ждать хороших манер от того, кто продает наркотики.

— А тот, кто их курит, всегда врет. Поэтому глупо задавать ему вопросы.

— Полегче, приятель, — тихо сказал Фури.

— Или что? Хочешь сказать, что ты и в самом деле Брат, и мне лучше приготовиться к мордобою?

— Я хочу сказать — побереги здоровье.

— Почему ты не хочешь признаться? Боишься, что народ, который вы профукали, восстанет? Прячетесь от всех, потому что стыдно за свою хреновую службу?

Фури отвернулся.

— Не понимаю, о чем ты.

— О красном дымке, — холодно отрезал Преподобный. — На моем складе трава кончилась.

Беспокойство сжало грудь. Фури бросил через плечо:

— Найдутся и другие дилеры.

— Иди поищи.

Фури повернул ручку и, когда та не двинулась с места, оглянулся. Преподобный следил за ним, как кот за мышью, запертой в кабинете силой воли.

Воин дернул сильнее и вырвал кусок латуни с деревом. Когда дверь поддалась, он бросил ручку на стол Преподобному.

— Лови — может, еще сгодится.

Не успел он сделать и пару шагов, как тот вцепился ему в плечо мертвой хваткой. Фиолетовые глаза вспыхнули, и Фури почувствовал, как его втягивает в поток.